Интервью академика НАН Украины Владимира Семиноженко интернет-порталу vse.media
Основной темой нынешнего Давосского форума стала четвертая промышленная (технологическая революция). В частности этой теме был посвящен доклад известного швейцарского экономиста Клауса Мартина Шваба, основателя и бессменного президента ВЭФ. Он прогнозирует переход от простой цифровизации (третья промышленная революция) к инновациям, базирующимся на комбинациях технологий (четвертая революция) и уверен, что это приведет к кардинальным переменам не только в экономике, но породит новые социальные вызовы.
Владимир Петрович! Насколько Украина готова к этому «технологическому цунами»?
Действительно, тема четвертой промышленной революции для ведущих стран мира очень актуальна. Кто осваивает инновации, которые находятся на пересечении новейших технологий, тот оказывается в выигрыше. Я люблю напоминать фразу, которая, кстати, впервые прозвучала тоже на Давосском форуме: успех любой страны не менее, чем на половину зависит от того, какими технологиями она обладает.
В мировом контексте сегодня первично именно это, а не то, какую мы провели дерегуляцию, дебюрократизацию и так далее. Безусловно, эти направления тоже важны, но не стоит переоценивать реформы госинститутов. Без технологического лидерства, никакой успех страны в принципе не возможен. Но, повторюсь, эта тема актуальна для ведущих стран мира и глобально пока не актуальна для Украины, которая на данный момент только теряет технологии. Я уже не говорю об огромных потерях промышленного потенциала за последние два года.
Однако, у Украины есть шанс, как правильно заметила харьковская журналистка Елена Зеленина «шагнуть из второй волны индустриализации (в которой мы грустно пребываем) в четвертую», потому что все-таки есть люди, благодаря которым у нас создаются и развиваются технологии на стыке таких направлений как нанотехнологии, медицинские технологии и многие другие, которые как раз и соответствуют тем трендам, о которых говорилось в Давосе.
Возвращаясь к теме издержек «технологического цунами» отмечу, что, безусловно, прослеживается определенная тенденция: чем более совершенны технологии, чем выше добавочная стоимость, чем больше вкладывается в нее интеллекта, тем меньше нужно работников. Сырьевая экономика и технологическая кардинально отличаются количеством задействованных людей. И это является серьезной социальной проблемой, одним из вызовов четвертой технологической революции. Конечно, можно просто констатировать, мы развиваем высокие технологии, поэтому у нас будет много безработных, поэтому мы за счет государства будем их содержать. А можно поставить вопрос по-другому: как сбалансировать развитие различных секторов экономики, чтобы высвобождающаяся рабочая сила была задействована. Ведь одними высокими технологиями сыт не будешь. Все-таки остается сырьевая сфера, есть сфера услуг, инфраструктурные проекты и т.д.
Конечно, хотелось бы, чтобы Украина была непосредственным участником всех этих глобальных процессов. Но, к сожалению, никто из нашей делегации в Давосе даже не упомянул эту тему. На Украинском завтраке поливали себя грязью, говоря о коррупции, в кулуарах просили деньги… И этим ограничилось участие Украины в Давосском форуме! Вместо того, чтобы использовать такую площадку и донести, что мы заинтересованы в том, чтобы определить свою нишу в новой глобальной экономике.
Тем не менее, министр экономического развития и торговли Айварас Абромавичус с большим оптимизмом озвучил рекомендации, адресованные на Форуме Украине: сосредоточиться на проведении прозрачной приватизации, дерегуляции и внедрении высоких технологий. Вы разделяете такой оптимизм министра экономики?
Что касается прозрачной приватизации, я даже не хочу об этом говорить. Приватизация сегодня – это огромная глупость. При нынешнем экономическом беспрецедентном провале и, соответственно, конъюнктуре цен на украинские активы – это значит даром отдать Украину. Удивляет, что об этом говорит Министр экономики Украины.
Что касается дерегуляции, это, безусловно, важно, но, мне кажется, более актуальна другая проблема – отсутствие осмысленного, четкого государственного управления. Это касается планирования крупных проектов и программ для страны, которые обеспечивали бы необходимые темпы роста. Это усиление роли государства в экономическом развитии, потому что сегодня оно отнюдь не является даже ночным сторожем.
Что касается внедрения высоких технологий, то услышать это было очень важно и очень удивительно от Министра. Ведь слов «высокие технологии», «инновации» за последнее время мы не слышали ни от одного члена Правительства, даже от тех, кому это положено «по должности».
И сегодня речь не о том, разделяю я этот оптимизм или нет – все мы должны быть оптимистами, если верим в свою страну. Речь о том, что этим направлением нужно просто заниматься. И это зависит именно от Министра экономики. Проблема науки и создания новых технологий лежит сегодня не в научной сфере, а в большей степени в плоскости экономики – необходимости стимулов, заинтересованности в инвестициях, чтобы высокие технологии попадали в экономику. Именно экономический блок Правительства должен заполнить ту пропасть, которая сегодня существует между наукой и сферой производства и высокотехнологических услуг.
Недавно состоялось заседание Президиума НАНУ, посвященное вопросам финансирования Академии на 2016 год. По словам Б. Патона финансирование всех структур НАНУ уменьшено на 20%. Чем это грозит украинской науке?
Вы правы, когда проводите параллель между украинской наукой и НАНУ, потому что большинство научных результатов создается именно здесь. И от уровня государственной поддержки НАНУ зависят и перспективы украинской науки. Невозможно понять, как можно было при уровне инфляции за 2015 год в 1,5 раза еще на 20% уменьшить финансирование Академии на 2016 год.
В целом же финансирование НАНУ в абсолютных цифрах составляет около 100 млн. долл. Для сравнения: научный бюджет Литвы составляет около 100 млн. евро, Румынии – около 1 млрд. евро, Польши – 5 млрд. евро. Я с большим уважением отношусь к этим странам, но все-таки наши научные потенциалы несравнимы.
И здесь логично возникает вопрос: какое все-таки государство мы строим: то, о котором говорится в Давосе или страну-аутсайдера, которая навечно закрепится в международных рейтингах между Зимбабве и Эквадором? Все познается в сравнении: на МВД тратится в 20 раз больше, чем на украинскую науку. Я ценю роль МВД и реформы, которые там проводятся, но реальные ценности создаются только с помощью науки. Если их не будет – не будет страны и, соответственно, потребности ее охранять. Я не говорю о том, что вместо того, что активизировать мирные инициативы, мы устраиваем гонку финансирования армии, что явно не соответствует нашим возможностям.
А на Президиуме, действительно, очень серьезно рассматривался вопрос финансирования и, безусловно, предстоит много достаточно кардинальных изменений, но в любом случае, «резать» сейчас науку неразумно, мы в прямом смысле слова режем курицу, которая способна нести золотые яйца. Взять хотя бы старение основных фондов промышленности и энергетики, которое сегодня доходит до 80-90%! Техногенные катастрофы можно предотвратить только с помощью науки, которая развивается в НАНУ. Разве возможно продлить сроки эксплуатации атомных электростанций, которые производят 50% электроэнергии, без Национальной академии наук. Исключено! Только с помощью ее институтов.
Многие считаю, что одна из причин негативного отношения к науке и ученым в обществе в том, что самим учеными, Академией наук не предпринимается никаких усилий для ее популяризации
Давайте говорить откровенно, при нынешнем состоянии украинского общества и украинского политикума, найти нишу для популяризации науки достаточно сложно. Это не находит отклика в обществе сосредоточенном на политических скандалах, интригах, парламентских драках, военных действия и т.д.
Общество занято проблемами выживания, а политикум, в силу крайне низкого образовательного, да и интеллектуального уровня, не в состоянии осознать всей важности этой сферы.
Да и СМИ не проявляют особенной заинтересованности в научной тематике. Как человек находящийся «в теме», могу сказать, что «не устал» от обращений журналистов по этому направлению.
В конце прошлого года Президент подписал новый Закон «О научной и научно-технической деятельности», в подготовке которого Вы принимали активное участие. Какие преференции от нового закона ученые смогут получить уже в этом году?
Наше участие скорее можно назвать борьбой против разрушительной инициативы МОН. И нашей целью было поставить барьер на пути этой деструктивной деятельности. А именно – защитить академические свободы, создать новые демократические институты по управлению наукой и облегчить коммерциализацию научных исследований. Последней частью мне пришлось заниматься особенно плотно и в конечный вариант вошли предложения «Закона о науке от Сергея Таруты».
Поэтому в этом году ученые гораздо легче смогут создавать предприятия на основе своей интеллектуальной собственности, выходить на внешние рынки и получать дополнительные внебюджетные средства.
Больше, к сожалению, ни в этом, ни в следующем году Закон ничего науке не даст, потому что ни на Национальный научный фонд, ни на другие, заложенные в законе возможности, денег не будет.
Ну и, безусловно, важно, что Кабинет министров не будет вмешиваться в Устав Академии наук: Устав будет регистрироваться в Минюсте после принятия в НАНУ. И как я ранее сказал, МОН не будет вмешиваться во внутренние дела Академии. В соответствии с Законом, конечно же.
Anna
Олена
